Великое искусство медленного чтения

06.06.2019

В наше время, когда едва ли не все необходимые современному человеку вещи заключены в смартфоне – от кошелька и билетной кассы до кинотеатра, газетного ларька и книжной полки – даже чтение больших книг с экрана гаджета подчиняется, кажется другим законам: мы стараемся по привычке скользнуть взглядом по странице, уловив какую-то часть информации, и прокрутить дальше, чтобы скорее дойти до конца. Но точно ли мы не теряем при этом ничего драгоценного? Почему так важно читать медленно? Зачем перечитывать пройденных в школе классиков? Об этом, а также о том, как у великих писателей получается создать произведение «сверх задуманного», какой читатель самый благодарный, и что значит для детей родительское чтение вслух, зашел разговор с протоиереем Сергием Гомаюновым – писателем и историком, заместителем директора по научно-методической работе Вятской православной гимназии, настоятелем Екатерининской церкви города Вятки (Кирова). В день рождения великого поэта и писателя Александра Сергеевича Пушкина, которого в свое время Аполлон Григорьев назвал «наше все», предлагаем вниманию наших читателей этот интересный разговор не столько о книгах, сколько о людях, их создающих и читающих.

 

Отец Сергий, какое место в Вашей жизни занимает книга?

– Есть вопросы, которые отсылают нас к фундаментальным основам жизни. Человек сотворён как задание и всё время находится в процессе становления. В формировании личности с детства и особенно в школьные годы участвует литература. Важно понимать, что христианская традиция, наша культура – это культура книги в том числе. Мы, христиане, – люди Таинства и люди Книги. Не случайно, когда Господь о Себе говорит: «Я есть Альфа и Омега», мы видим в этом образ Божественной Премудрости, заключённой в слово. Если книга хорошая, мы там можем найти Христа. И когда возникает вопрос «читать или не читать», то это вопрос «быть или не быть человеком как таковым». Мне кажется, что это основной посыл, с которого надо начинать размышление о том, что такое чтение и какое место в жизни человека занимают книги.

На каких произведениях выросли Вы? Ваше детство пришлось на советский период, и тогда на полках библиотек не было православной литературы.

– Я родился и вырос в селе, и там у меня было два любимых места: школьная библиотека и сельская, которая находилась в клубе. Особого выбора не было, и я перечитал практически всё: в школьной, как и полагается, это классическая литература и книги научно-познавательного плана; в клубной – фантастика, приключения, например, полное собрание сочинений Жюля Верна, Александра Беляева, исторические романы. На этом я начинал расти.

Да, книг о вере в общем доступе в то время не было, но при этом уникален феномен детской советской литературы, нравственной и воспитывающей через яркие образы. Это наше особое достояние. Пожалуй, равного вообще ничего не было ни до, ни после, нигде. Советская детская литература – вершина мировой детской литературы. Там были лучшие авторы, лучшие поэты, специально для детей писавшие. Мне в этом отношении повезло, ведь в детстве должны быть хорошие книги. Нельзя перескочить через чтение сказок или приключенческих книг. Только уже потом можно переходить на серьёзные произведения. Так что считаю, что книжное детство у меня состоялось.

Благодаря чтению Вы впоследствии увлеклись историей?

– Это было связано не только с книгами, но и с учителем истории, моим любимым педагогом в школе, фронтовиком, для которого история была живым предметом. То, как он преподавал, меня навсегда повернуло к истории.

Есть ли принципиальное отличие книг православных от всех остальных? 

– Я затрудняюсь воспринимать подобное разделение, потому что для меня существует хорошая или плохая книга. Книжная культура христианской цивилизации выросла на тех темах, которые есть в Священном Писании: любовь – предательство, добро – зло, жизнь – смерть и так далее. Другое дело, что не во всех книгах мы можем найти особую глубину, не все авторы ставят перед собой цель опираться на христианскую традицию. Но мы знаем, что великие писатели и поэты, принадлежавшие корнями к христианской цивилизации, в своих лучших произведениях всегда выходили на библейские темы. Многие произведения, написанные в советское время, говорят о евангельской нравственности.

Вот, например, у меня было занятие с учителями, и мы оттолкнулись от стихотворения Роберта Рождественского «За того парня», которое было положено на музыку Марка Фрадкина. Как много в нём понятно христианскому сознанию... «Я сегодня до зари встану, по широкому пройду полю. Что-то с памятью моей стало: всё, что было не со мной, помню!». Эта личная память включает память поколений. «Я от тяжести такой горблюсь, но иначе жить нельзя, если…». Здесь говорится о несении креста, о том, что жить по-другому нельзя, хотя это и тяжело. Там нет таких понятий, но смыслы те же самые. В этом – в наличии глубинных смыслов, нравственного содержания – для меня и заключается разделение на книгу хорошую или не очень.

А сам автор вкладывал в эти строки такой смысл?

– Проникнуть в те посылы, из которых человек исходит, когда пишет, мы не можем. Но знаем, что очень часто произведение выходит за пределы замысла автора, оно может быть глубже и шире по своим смыслам, чем было задумано. Примером может служить роман «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского. Известно, что Фёдор Михайлович написал его очень быстро, сюжет взял фактически из газетной хроники, а посмотрите, какое произведение получилось! В нём заключена глубочайшая библейская тематика, которая нас возводит и к первому преступлению в истории человечества, когда Каин убил Авеля; показано, что такое вообще преступление и что такое наказание, раскрыты иные смыслы. Произведение переросло замысел автора и живёт уже своей собственной жизнью.

И таких творений в дореволюционное время и в более поздний период очень много. В этом отношении мы богатые люди: и жизни не хватит для того, чтобы всё это богатство через себя пропустить, его впитать.

Чем можно объяснить, что произведение порой получается глубже замысла автора?

– Есть тайна того, что называется творчеством. Из Священного Писания мы знаем, что первый творческий акт человек совершил, будучи в раю, когда именовал всякое живое творение, которое Бог к нему приводил. Господь не давал Адаму такого задания, тот сам осознал потребность в этом. Он постигал сущность творения и давал ему имя. Собственно говоря, это и есть основная задача культуры: проникнуть в сущность, смысл предмета, явления и выразить в словах, назвать всё своими именами. Человеку Бог даёт для этого благодатную силу, это и есть вдохновение, творчество.

Великие поэты, писатели, музыканты не могли не творить. Благодатная творческая сила, действовавшая в них, делала их в этом отношении особенными личностями, похожими на пророков. Вспомним из Ветхого Завета пророка Иеремию: ему было очень тяжело пророчествовать, потому что он говорил о том, что Иерусалим падёт, народ будет отведён в плен. Его били, заставляли молчать, издевались над ним. В какой-то момент он сказал: «Господи, я больше не могу пророчествовать». Сколько-то пожил так, а потом вновь ощутил внутреннее призвание: не могу не говорить! Когда Господь посещает пророка, внутреннее горение переполняет человека, оно требует, чтобы тот донёс откровение до других, потому что Господь этого хочет.

Так, наверное, и Вы однажды почувствовали в себе призыв служить Богу?

– Сложно о себе говорить. В жизни бывают поворотные моменты, когда перестаёшь планировать, перестаёшь размышлять, что из этого выйдет; когда очень властно постучится в твою жизнь некоторое предложение. Оно может показаться для других и даже для тебя безумным. Делаешь первый шаг, начинаешь бояться, что ты его сделал, но назад не оглядываешься, чтобы не превратиться в библейский соляной столп у Мёртвого моря.

Какой читатель самый благодарный?

– Однажды я понял, что есть книги, которые меня сделали, слепили меня из каких-то смыслов, и за авторов этих произведений нужно молиться. Поминаю их в молитве: кто-то жив и сейчас, кто-то усопший. Их имена – в моём помяннике, и для меня это очень важно. Думаю, тот, кто, прочитав книгу, решит за автора помолиться, и будет самым благодарным читателем.

Что Вы сами читаете?

– Всему своё время. Когда учился на историческом факультете педагогического института, приходилось читать очень много, потреблять большие объёмы информации. Я тогда познакомился с методикой быстрого чтения. Этот способ помогал скоро пробегать научные тексты, вылавливая итог. Но мне потом это очень повредило. Когда в период перестройки стал доступен огромный пласт литературы, запрещённой в советские годы, возникла огромная жажда всё это прочесть. Прочитал, но мало что внутри осталось.

На тот момент ещё не осознал всей проблемы быстрого чтения. Понял, когда стал знакомиться со Священным Писанием. В то время Господь послал мне учителей, которые вдумчиво, пословно с такими текстами работали. До сих пор я осваиваю – так для себя называю – искусство медленного чтения. Оно приносит огромную радость, чувство удовлетворения. Поэтому сейчас читаю мало, но именно то, что хочется осмыслить, пережить, внести в свою жизнь, в педагогическую деятельность, в отношения с окружающими.

Однажды мы на методобъединении словесников в православной гимназии поставили такую задачу: перечитать и обсудить все литературные произведения, которые изучаются в средней школе. Это было благо, но также пришло осознание, что существует проблема: ученики изучают в школе русскую литературу, которая не писалась специально для детей. Не читать нельзя, но как разбирать произведения, которые создавались для взрослых, например, «Мёртвые души» Н.В. Гоголя?

«Мёртвые души» – это библейская проблематика: душа Богом сотворена, она бессмертна, и при этом она может умереть специфической смертью, когда постепенно становится безбожной; как бы живёт, но при этом неживая. Гоголь об этом писал.

А комедия «Ревизор»? Читаем и смеёмся, а ведь это книга возводит нас к теме конца земной истории, к пришествию того Ревизора, который с нас всё спросит. При этом в произведении есть некий ловкач, показана техника обмана. Все изолгались, воруют, а потом возвещается появление настоящего Ревизора. Это проблема исключительно библейская, и такие глубинные темы изучают дети!

Учителя должны правильно увидеть замысел писателя и передать его учащимся. Что касается верного восприятия книг, выход видится только один – возвращаться к произведениям как минимум дважды: первый раз в школе их изучить, а потом во взрослой жизни открыть их для себя заново.

А ещё я читаю то, что в какой-то момент было рекомендовано людьми, действительно являющимися носителями литературных традиций. Таких немного; их ум словно плавает в литературе. А если это человек верующий, православный, то в процессе общения он подчас приводит примеры из разных произведений, а я их не помню… Нахожу потом нужную книгу и начинаю читать. Такими вот отсылками перехожу к тому, что меня сейчас питает.

Пушкина рекомендуете перечитывать?

– Всю русскую классическую литературу надо обязательно перечитывать, потому что ничего подобного по высоте и глубине в мировой литературе нет. Причём мы должны иметь в виду, что русская классическая литература родилась в то время, когда Церкви фактически запретили говорить. Синодальная эпоха была жёсткой по отношению к Церкви, ограничивала её возможности во всём. Например, в XIX веке великих проповедников было очень немного: святители Феофан Затворник, Игнатий (Брянчанинов), Филарет (Дроздов), праведный Иоанн Кронштадтский… Церковь заставили молчать, и проповедовать в какой-то мере стала литература. Писатели ощутили своё высокое предназначение.

Как можно относиться к творчеству великого русского писателя Льва Толстого?

– У человека есть свобода выбора. Лев Николаевич ощутил страсти, с которыми не захотел бороться, и в конечном итоге они его победили. Когда человек живёт по страстям, он на уровне своей философии начинает их оправдывать: почему можно так жить и почему нельзя по-другому…

Творчество Льва Толстого распадается на две части: первую, когда он написал свои главные произведения, включённые в школьную программу, и вторую, когда появились кощунственные книги, в которых писатель стал глумиться над православной верой. Это привело его к духовной катастрофе и трагедии, подтверждённой отлучением от Церкви.

Николай Гоголь, Михаил Булгаков в сюжеты своих произведений включали персонажи-образы нечистой силы, например, «справедливого» Воланда, которые подчас вызывают даже симпатию. Не является ли такой подход к изображению тёмных сил духовно опасным как для самих писателей, так и для читателей?

– Писатели отталкивались от некоего личного опыта. Духовный опыт Н.В. Гоголя был очень непростым. Он многого боялся, много от чего страдал при жизни и перед смертью, что и нашло отражение в его произведениях. М.А. Булгаков, будучи по профессии врачом, с 1917 года стал употреблять морфий с целью облегчить болевую реакцию на антидифтерийный препарат, который принял, опасаясь заражения после проведённой операции. Затем приём морфия стал регулярным. В этот период своей жизни в изменённом сознании писатель видел именно то, что потом отразилось в его произведениях, например, в «Роковых яйцах». Если рассуждать о том, справедливо ли писать такие сочинения, как «Мастер и Маргарита», то мы можем прийти к мысли, что многие произведения нужно бы запретить, начиная с пушкинской «Сказки о попе и его работнике Балде» и заканчивая замечательной, на мой взгляд, книгой Клайва Льюиса «Письма Баламута».

Но обратите внимание, авторы в своих произведениях открывают серьёзные вещи. Мы же понимаем, что в духовной борьбе надо участвовать сознательно, а как врага опознать? Например, в «Письмах Баламута» герои, представители тёмной силы, сами говорят о том, что им надо делать всё, чтобы у людей было карикатурное представление о них: мол, они являются преданием старины и так далее. А дело обстоит гораздо серьёзнее, и вдумчивый читатель это понимает.

Что касается романа «Мастер и Маргарита», нужно помнить, что это произведение Михаил Афанасьевич писал «в стол», потому что напечатать его в то время было невозможно. Роман был опубликован только в середине 60-х годов, через четверть века после смерти Булгакова. Поэтому, что хотел сказать писатель, для нас остаётся загадкой. Даже дневники его не дают возможности ответить на вопрос, для чего он написал этот роман. Во всяком случае, произведение в любую эпоху читается, как будто написано для сегодняшнего дня, потому что механизм попадания в плен к тому, кто, казалось бы, правильно говорит и справедливо поступает, но на самом деле является врагом человеческим, одинаково действует в каждую эпоху. Меняются только частные, бытовые моменты, а в духовном плане всё остается таким же.

И всё-таки, есть ли книги, которые Вы как священник, педагог, родитель при возможности запретили бы к публикации?

– Конечно, никто ничего запрещать не будет. Хотя есть два способа запрета: первый – внешний, который обычно ни к чему хорошему не приводит, несмотря на то, что цензура – это нормальная деятельность любого государства во все времена, отсекающая то, что, по мнению государства, вредно для массового читателя. Ещё существует внутренний запрет. Например, человек учился в музыкальной школе и напитал свою душу настоящей музыкой, настроив ее, как музыкальный инструмент. Настройка – тонкое дело, и люди с музыкальным слухом физически не могут слушать грохочущую на трёх аккордах, визжащую музыку.

Святые Отцы неслучайно сравнивали душу человека с музыкальным инструментом. В древности был такой инструмент – псалтирь. Нам сейчас известна священная книга с таким названием, содержащая псалмы, которые распевались под этот музыкальный инструмент с десятью струнами, похожий на наши гусли. И вот Святые Отцы называли человеческую душу десятиструнной псалтирью. Первый, Кто прикоснулся к ней, был Господь. Он как бы настраивает в Церкви струны нашей души: способность верить, любить, творить… Если человек это бережёт, он сам не даст варварской руке порвать эти струны.

Если мы и другие люди будем запрещать себе вредное и разрушительное, то изменится и предлагаемая нам музыка, литература или культура в целом, ведь, как известно, «спрос рождает предложение». Я за такой подход.

Как Вы считаете, нужно ли современному человеку прочитать Библию полностью, или достаточно Нового Завета?

– Повторюсь, мы, христиане, – люди Таинства и люди Книги. Что такое Библия? Это не одна книга, это библиотека. Слово «Библия» можно перевести как «книга книг», 77 священных книг входит в неё. Хронологические рамки их написания охватывают несколько веков. Они создавались в разных условиях, но все пронизаны единым смыслом, единым Духом. Автор этих книг – Сам Господь, вдохновлявший святых людей. Священное Писание обязательно нужно прочитать не только глубоко верующим людям, но и всем, кто считает себя образованным человеком, поскольку знание библейских сюжетов – это основа общечеловеческой культуры.

Например, в 1854 году английский художник Уильям Холман Хант выставил картину «Светоч мира». На ней изображена лачуга, дверка заросла бурьяном, и в неё осторожно стучится Христос в терновом венце с зажжённым фонарём в руке. Разве может человек, незнакомый со Священным Писанием, постигнуть замысел художника, вдохновлённого библейским сюжетом. Непонятливые зрители говорили художнику: на двери ручки нет, на что он отвечал: эта дверка особая, у неё только одна ручка, изнутри. Картина каждой своей деталью отражает слова Священного Писания «Се, стою у двери и стучу» (Откр. 3.20). Господь всё время стучится в дверь нашего сердца, но люди не отворяют, не слышат или не хотят слышать. Но открыться дверь может только изнутри, Господь взламывать её не будет…

Не кажется ли Вам, что с развитием интернета, гаджетов и взрослые, и дети стали меньше читать?

– Социологи высказывали опасения, что появление интернета и всего, что с ним связано, убьёт книжную культуру. Они оказались преувеличенными. В своё время, когда появился кинематограф, все думали, что умрёт театр, но он живёт, развивается. Есть великие драматурги и режиссёры, талантливые актёры, есть верные зрители, которые нуждаются в театре. Интернет нанёс определённый урон чтению, но, как оказалось, книги читают очень многие, в том числе и молодые люди.

Кто-то предпочитает знакомиться с произведениями в электронном виде, мне же ближе традиционная книга, в которой можно странички полистать, сделать несколько закладок, чтобы потом вернуться к прочитанному; книжка даже пахнет по-своему, но всё это нюансы. Главное, что люди читают. Кстати, через интернет можно воспользоваться любой электронной библиотекой, и это даёт большие возможности.

Что может привить ребёнку любовь к чтению?

– Дети очень нуждаются в то, чтобы им читали вслух, и не только сказки. Раньше существовала замечательная традиция: перед сном папа или мама читали вслух чадам произведения хорошего уровня, в том числе классическую русскую литературу. И что происходило? Литература в сознании ребёнка оживала так же, как ноты, казалось бы, мёртвые значки, для музыканта звучат мелодией. Буквы – такие же значки, и они оживают.

Но чтобы окружающим слушать было понятно и интересно, нужно осваивать технику чтения художественного текста. Когда же слово зазвучит, будет напитано интонацией, эмоциями, сопровождаться небольшими объяснениями, потому что встречаются слова неизвестные, непонятные, неиспользуемые сегодня – это самый лучший способ, позволяющий приучить ребёнка к чтению. У него потом и гаджеты будут, и интернет под рукой, но любовь к чтению это не вытеснит.

Важно не упустить время, эти несколько лет семейного чтения хороших произведений. Не нужно ждать, пока их начнут изучать в школе, потому что привить любовь к литературе, возможно, тогда будет уже сложно. Польза чтения вслух обоснована и тем, что дети настроены на слушание. Первоначально всё усваивается на слух, начиная с речи, ведь ей не по учебникам русского языка учатся. В детском возрасте феноменальная память; у большинства людей таких способностей в последующие периоды жизни не бывает. И когда звучит вслух текст глубокий, серьёзный, всё это откладывается в душе. Да и родители во вкус входят, им самим нравится. Это хорошая традиция, её надо поддерживать.

Ваши любимые книги? 

– Многие люди на этот вопрос отвечают сходу, а у меня в разные периоды жизни любимыми были те книги, которые именно тогда оказывались чрезвычайно важны. Я и старых не забываю, но и новые появляются. Для меня, например, долгое время не открывалась красота поэзии, вершины литературного творчества. В каком-то смысле Бог – тоже Поэт: в греческом тексте Символа веры «Верую в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли…» слово «Творец» звучит как «Поэт». То есть вся вселенная – как стихотворение, как сложенная поэма. Поэтому поэзия – высший уровень литературы, и её красота открывается тогда, когда стихи звучат из уст тех, кто умеет их чувствовать, читать без искусственности, как, например, почивший Сергей Юрский, замечательный актёр, который был лично знаком с Иосифом Бродским и даже в одном фильме сыграл его отца. Бродский – поэт, стихи которого мало кто умеет читать вслух, а Юрский умел. Ощущаешь, что актёр уловил мелодию стиха, держит её, и через это открывается такая красота…

Что бы Вы посоветовали к прочтению?

– Это очень индивидуально. Я лишь знаю: если ищешь, Господь подскажет нужное для тебя. Только слушай тех, у кого хочешь учиться. Ведь, как сказал один из очень уважаемых мною людей, книга – это возможность без затрат путешествовать по всему миру, без старения усвоить опыт всего человечества. Автор прожил жизнь и отразил её в своём произведении, а ты прочитал и воспользовался его опытом, накопленным за всю жизнь.

Беседовала Лада БАЁВА

Публикация газеты «Вятский епархиальный вестник»
приводится в сокращении